Однако эта удивительная шпионская точка в Алжесирасе была не чем иным, как ловким обманом, при помощи которого создавалось впечатление, что итальянская морская разведка по горло занята борьбой с англичанами. Никому не приходило в голову, что вся работа итальянской морской разведки против Англии, по существу, сводилась к этой операции. Никто не замечал, насколько активной была деятельность Понзо в Алжесирасе и насколько она пассивна в Лондоне. Во время визита в Рим адмирал Канарис похвастался графу Чиано своей агентурной сетью в Англии. Чиано вынужден был признать, что у Италии ничего подобного нет. Еще более примечателен тот факт, что капитан 1 ранга Понзо не предпринимал в отношении англичан того, что было так блестяще осуществлено им в отношении американцев.
Адмирал Маугери после войны сделал поразительное заявление. «Я, собственно говоря, – писал он, – сомневаюсь в том, что в Италии было много английских агентов. По существу, в этом не было необходимости. Английское морское министерство имело много друзей среди высокопоставленных адмиралов и непосредственно в морском министерстве. Я подозреваю, что англичане имели возможность получать достоверную информацию непосредственно из этих источников». Маугери не сказал, что его собственная морская разведка сделала много полезного для английской разведки.
На живописной старой улице Рима жил человек, который оказывал сильное влияние на Понзо. Это был Джиованни Серао, один из известнейших в Италии адвокатов, человек исключительных способностей. В круг его клиентуры входили известные в стране богатые семейства, крупнейшие итальянские корпорации и фирмы, а также целый ряд больших иностранных компаний. В течение многих лет синьор Серао был юридическим советником английского посольства в Риме и выполнял свои обязанности настолько хорошо, что был награжден английским рыцарским орденом. Он был единственным жителем Рима, получившим титул сэра, и очень этим гордился.
Серао по собственной инициативе снабжал англичан различного рода секретной информацией, которую добывал у своей клиентуры. Благодаря родственным отношениям с Понзо (он был его тестем) Серао мог также поставлять исключительно важную военную информацию. Джиованни Серао фактически являлся негласным руководителем английской секретной службы в Риме.
До прихода в морскую разведку Маугери работа Понзо на англичан носила весьма ограниченный характер. Его начальники не участвовали в заговоре, и ему приходилось действовать в одиночку. Поддерживать связь через английское посольство с началом войны стало невозможным. Серао и Понзо были вынуждены ограничить сферу своей деятельности сбором случайной информации, которую они различными способами, главным образом путем тайных контактов с английской миссией, остававшейся в Ватикане, передавали англичанам.
Англичане имели точные данные об итальянском морском флоте и считали, что серьезной опасности для английского господства на Средиземном море он не представляет. Однако имелись опасения, что итальянцы могут использовать имеющиеся у них сорок подводных лодок для действия против английских коммуникаций.
Морской разведке удалось добыть специальный код, используемый итальянскими подводными лодками. В связи с этим одному изобретательному офицеру в штабе адмирала Эндрю Кеннингхема пришла в голову интересная идея. Используя сигналы итальянского кода и имитируя итальянские команды, он вызвал одну итальянскую подводную лодку в определенное место на Средиземном море якобы для действий против торговых судов союзников. Когда эта лодка прибыла к месту назначения, ее встретили английские миноносцы. Лодка была потоплена.
Таким путем англичане стали наносить удары по подводным силам Муссолини. Возможно, это продолжалось бы до конца, если бы не случай. Англичане отдали одной из итальянских подводных лодок приказ прибыть в район, где ее поджидали английские миноносцы. Но вызываемая ими лодка в это время находилась в сухом доке в Ла Спезия. Ошибка встревожила итальянцев, и это положило конец игре. Однако итальянским подводным силам уже был причинен большой урон.
В это время в Африке Роммель наносил сильные удары по английским войскам. Снабжение войск Роммеля осуществлялось морем, поэтому деятельность секретной организации внутри итальянской морской разведки приобретала особо важное значение. 25 марта 1941 года адмирал Кеннигхем получил сообщение об угрожающем передвижении итальянского флота. В сообщении говорилось о том, что некоторые части итальянского военно-морского флота во главе с линкором «Витторио Венето» должны направиться в Эгейское море с целью отвлечь силы английского флота из района, по которому должны будут пройти итало-германские конвои. Это сообщение дало англичанам возможность одержать 28 марта победу в знаменитой морской битве у мыса Матапан.
В начале апреля данные, добытые разведкой, позволили англичанам значительно усилить свои удары по морским коммуникациям войск Роммеля в Ливии. Большую победу удалось одержать, когда группа кораблей в составе четырех миноносцев была наведена на большой караван судов противника. В ходе одной этой операции были потоплены суда общим водоизмещением 14 тысяч тонн.
Несмотря на трудности, вызванные войной, Понзо удалось наладить связь с англичанами. Агент в Берне стал своеобразным почтовым ящиком, а через некоторое время англичанам удалось создать в Риме секретную радиоточку. Перед Понзо стояла задача: найти связника для передачи сведений радисту. Его выбор пал на графиню Монтарини – англичанку, вышедшую замуж за итальянского дворянина.
Каждое утро, идя в косметический салон, графиня заходила в церковь Тринита дель Монти, а затем любовалась прекрасным видом Пиазза ди Спанья, раскинувшейся внизу, у подножия лестницы, спускающейся к церкви.
Знаменитая Пиазза – самое красивое место в Риме. В центре площади – фонтан Бернини «Ля Баркаччиа». Фонтан сделан в виде военного парусного судна, из мраморных пушек которого льется вода. К площади ведет лестница Скала ди Спанья, насчитывающая 138 ступенек.
Спускаясь по этой величественной лестнице, графиня проходила мимо молодого человека, стоящего на одной из ее ступенек. Внешне эта встреча не представляла ничего необычного. Однако это было весьма изобретательное средство связи. Ступенька, на которой молодой человек поджидал графиню, имела особое значение. Каждая из 138 ступенек в соответствии с тщательно разработанным кодом означала особое донесение. Значение ступеньки было различным. Дополнительные сведения передавались специальными сигналами: прикуривание сигареты, сморкание в платок, почесывание рукой глаза и т. д.
Графиня была не только связником. Она сама собирала много полезной информации. Косметический салон «Арден» посещали многие влиятельные женщины Рима, в том числе жены, дочери и любовницы дипломатов и офицеров держав оси. Делая прически, маникюр, они болтали и сплетничали.
Графиня нанимала мастеров, которым можно было доверять, и обучала их, как подслушивать разговоры клиенток, как задавать наводящие вопросы, не вызывая подозрения. Нередко упоминание какого-то имени оказывалось достаточным, чтобы завязался разговор. Однажды графине сообщили, что одна из клиенток попросила сделать ее особенно привлекательной: она должна встретить мужа, с которым не виделась более года. Эта женщина была женой генерала, находившегося на африканском фронте. Отрывочная информация позволяла предположить, что отзыв генерала был связан с реорганизацией итальянского командования в Ливии.
Между тем в Африке Роммель продолжал свое триумфальное шествие. Летом 1942 года он добился наибольшего успеха, разгромив 8-ю армию между Газалой и Тобруком и преследуя ее остатки почти до Каира.
Англичанам удалось приостановить его наступление у Эль-Аламейна, однако в августе Роммель перешел в наступление. На этот раз ему не удалось продвинуться дальше Эль-Аламейна. Вскоре он увидел, что его надежды покорить Египет оказались бесплодными.
Несколько факторов лишили Роммеля возможности насладиться славой: англичане использовали передышку, которую он им дал, для реогранизации своего высшего командования, назначили Монтгомери командующим 8-й армией и подбросили ему необходимые подкрепления. Не менее важен тот факт, что Роммель в это время не получал из Италии ни подкреплений в живой силе, ни материальных средств.